Автор: У московского пенсионера и русского генерала Василия Брюхова удивительная судьба. У него две высшие награды двух государств. На одну из них – Золотую звезду Героя Советского Союза документы были оформлены ему еще осенью 1944 года, а получил он ее пятьдесят лет спустя — весной девяносто пятого. Другую – «Орден Мариба» Йеменской Арабской республики Брюхов получил из рук президента страны Абдурахмана аль Арьяни в октябре 1971 года, но документов на него не имеет до сих пор.
Три дня и две ночи фронтового отпуска
170-я танковая бригада 2-го Украинского фронта, где воевал лейтенант Василий Брюхов, стояла тогда, в ноябре 1944-го, на стыке трех границ — Венгрии, Румынии и Югославии, в румынском селе Ковачи. В штаб поступила шифрограмма: «22-го ноября быть в готовности к выдвижению в сторону Субботицы для получения новых танков». В тот же вечер на маршрут ушла дозорная группа, а на железнодорожную станцию — рекогносцировщики. Офицеры поняли: готовится наступление.
Лейтенанты Василий Брюхов и Николай Максимов пришли к командиру бригады полковнику Николаю Чунихину.
— Разрешите съездить в Тимишоару, — обратился к нему Брюхов.- Надо освободиться от денег.
— Плохо быть «миллионером», — рассмеялся комбриг, потом посмотрел на часы и сказал. — Хорошо, поезжайте. Думаю, вы заслужили свой отпуск. Даю вам на все про все три дня и две ночи. В 16.00 двадцать второго жду в бригаде. И помните, за опоздание — не посмотрю, что одного представил к Герою, а другого — к ордену Кутузова, — отдам под трибунал.
330 тысяч лей у Брюхова — получка за ноябрь и премия за девять подбитых полтора месяца назад фашистских танков и 150 тысяч — у Максимова, та же получка и награда за три таких же уничтоженных «тигра», — целое состояние. Оно жгло им карманы. Домой заграничные деньги не перешлешь, копить их тоже нет никакого смысла, — не ровен час завтра убьют. Они выложили по несколько румынских червонцев местному цыганскому барону за лошадей и поскакали в город.
На первом же перекрестке стояла в щеголеватой шинели, затянутой в портупею, пухленькая регулировщица-сержант. Из-под сдвинутой набекрень кубанки выбивалась прядь русых волос, зеленоватые глаза девушки смотрели на лейтенантов с вызовом. Офицеры бросились ее обнимать.
— Где тут, красавица, самый лучший ресторан? Пойдем с нами.
Регулировщица еле отбилась.
— Верю, верю, ребята. Но только я — на посту. Если хотите кого-то пригласить с собой, рота наших девчат живет напротив.
А из соседнего дома им уже махали руками.
Василий Брюхов конечно же не помнит сегодня имен тех замечательных русских девчат, среди которых они с Николаем Максимовым провели вечер и ночь единственного фронтового отпуска, с которыми обмывали обещанные награды и успех недавнего рейда по фашистским тылам.
Утром лейтенанты отправились по сапожным, меховым и портняжным мастерским заказывать себе и однополчанам новые хромачи, кубанки, френчи. Установили срок каждому мастеру в сутки, пообещав хорошие деньги за срочность. А потом бродили по ресторанам и кафе — пробовали ром и коньяк, о которых только читали в книгах о пиратах, ели настоящую румынскую мамалыгу, слушали цыганские скрипки.
В третий день времени у Брюхова и Максимова хватило только на то, чтобы объехать мастерские, забрать заказанное, расплатиться с сапожниками и портными, закупить на последние леи несколько ящиков вина, забрать у какого-то румына бричку и примчаться в Ковачи, на построение танковой бригады, которая уже вытягивалась в маршевые колонны.
Пришел в себя командир роты в башне собственной «тридцатьчетверки». Под головой лежал сверток с кубанкой и новыми хромачами. Начиналась операция по освобождению Югославии.
Танковый рейд по фашистским тылам
К званию Героя Советского Союза лейтенанта Василия Брюхова представили 10 ноября 1944 года «за находчивость, геройство и инициативу», которые тот проявил «в боях при переходе государственной границы Румынии с Венгрией в районе города Баттонья 23 сентября 1944 года». Так сказано в наградном листе фронтового командира роты.
Комбриг вызвал его к себе накануне вечером.
— Наши заковырялись под Орадей, — сказал он. — Поэтому тебе задача: обойти город с северо-запада и, не втягиваясь ни в какие затяжные бои, пересечь границу с Венгрией по направлению Баттонья-Мако, пошустрить по немецким тылам, устроить там легкую панику, вроде прорвались туда серьезные силы, и оттянуть на себя их танки, артиллерию… Словом, не первый день воюешь, понимаешь, что без этого нам их здесь не опрокинуть.
— Считай, что ты — в передовом отряде, — сказал полковник Чунихин. — Даю тебе батальон, к нему артдивизион и роту автоматчиков в придачу. Все, что имею.
Им повезло. Опорный пункт фашистов они обнаружили только поздно утром, как раз перед Баттоньей. Немцы сделали выстрел первыми, и взводный Максимов, развернув свои машины, смял их оборону в лепешку. Тут же в небе появилась «рама», а через несколько минут четверка «мессершмиттов». Бомбовой каруселью затрясло землю и небо.
Защититься от нее было нечем. От прямого попадания в «тридцатьчетверку» взрывом снесло башню, убило троих солдат. Посекло осколками несколько автоматчиков. Остальных спасло только то, что у немцев закончился боезапас. Нового налета лейтенант ждать не стал.
«Вперед, на Баттонью!»- приказал он.
И на окраине города снова ввязался в бой. Теперь уже танко-артиллерийский. Он продолжался почти восемь часов. Пять контратак выдержал брюховский батальон, сам командир уничтожил 4 танка, 7 противотанковых пушек, 13 минометов и два дзота противника, поднял на воздух два склада с боеприпасами, расстрелял из пулеметов и осколочными снарядами около ста фашистских солдат. Правда, и его батальон потерял еще три боевые машины, два орудия и половину пехоты.
К вечеру 24-го сентября танк лейтенанта Брюхова ворвался на центральную площадь Баттоньи, к католическому собору и дал долгую очередь из пулемета. В ответ не раздалось ни одного выстрела. Тот день советские военные историки назовут «началом освобождения Венгрии от фашистского ига.»
Через несколько десятков лет Василию Брюхову присвоят звание «почетного гражданина города Мако», в который он еще ворвется с боями через пару дней после захвата Баттоньи, наградят орденом Красного Знамени Венгерской Народной Республики, будут каждую весну приглашать на празднование Дня Освобождения…
Но это будет потом и не очень долго, только в конце семидесятых годов, когда он дослужится в Советской Армии до генерала и пока не уйдет в отставку. А лейтенанту Брюхову еще предстояло в октябре сорок четвертого продолжать «шустрить» по фашистским тылам, с боем овладеть переправой через реку Тисса, в районе города Чонград — узким, в одну железнодорожную колею мостом, — сутки удерживать его под непрерывным огнем, теряя боевых друзей и последние батальонные танки, и до подхода основных сил бригады дать им возможность перебраться на другой берег реки и начать знаменитую Дебреценскую освободительную операцию.
А еще Василию Брюхову надо было самому остаться живым, закончить рейд и уничтожить еще несколько фашистских танков, десяток артиллерийских орудий и пять бронетранспортеров, за которые ему в итоге заплатят целых 330 тысяч румынских лей.
Правда, о подвиге лейтенанта при освобождении Венгрии потом напишет в своей книге «Будапешт-Прага-Вена» бывший командующий 2-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Родион Малиновский. Именно по итогам того двухнедельного рейда по фашистским тылам, а не только за Баттонью и Мако, Василий Брюхов и будет представлен командиром 170-й танковой Кировоградской Краснознаменной ордена Кутузова бригады полковником Николаем Чунихиным к званию Героя Советского Союза.
Но это представление, подписанное 14 ноября 1944 года, почему-то оказалось нереализованным. Может из-за фронтовой неразберихи или из-за стремительного наступления на Белград, кровопролитных боев у Балатона, сражения за Будапешт и освобождение Вены, когда появились другие герои, о том сегодня не расскажет никто.
Только факт остается фактом: копия этого представления затеряется в личном деле офицера на долгие пятьдесят лет.
Героем можно стать и по разнарядке
После войны Василий Брюхов учился в Военной академии имени Малиновского, в Москве женился, а командовал полком в Забайкалье и 59-й дивизией 14-й армии в Приднестровье, в Тирасполе.
В 1975 году его назначили заместителем начальника Главного управления кадров Советской Армии. Он менял на этом посту генерал-лейтенанта Язова, который уезжал на Дальний Восток заместителем командующего округом.
— Я тут, как и положено, почитал твое личное дело, — сказал ему при встрече Язов. — Ты, Вася, оказывается — Герой. Еще в сорок четвертом представлен к этому званию. Чего не ходатайствуешь, чтобы тебе его присвоили?
— Так об этом должны заботиться мои начальники, — ответил Брюхов.
— Конечно, — согласился Язов. — Но под лежачий камень вода, как знаешь, не течет. Надо поговорить со Шкадовым. (Генерал армии Иван Николаевич Шкадов возглавлял тогда Главное управление кадров Вооруженных Сил СССР — В.Л.)
Брюхов не знает, говорил ли тогда о его нереализованном представлении Язов со Шкадовым или нет.
Брюхов, уже будучи пенсионером, позвонил своему старому другу и однокашнику генералу армии Язову.
— Ты, Дмитрий Тимофеевич, с Горбачевым в добрых отношениях, — попросил он его. — Поддержи ходатайство моих земляков.
— Зачем тебе, Вася, эта Звезда? — ответил Язов. – Скромнее надо быть. Вот я, министр, тоже — фронтовик, не Герой и ничего.
Язов стал в канун 45-летия Победы Маршалом Советского Союза.
А Василий Брюхов получил свою долгожданную Звезду Героя только из рук российского президента. Отметил он это событие совсем не так, как когда-то — в сорок четвертом, по-домашнему скромно, в кругу родственников и друзей.
Роман с Йеменом
А с «Орденом Мариба» у Василия Брюхова произошла почти такая же история, как и с Золотой звездой, только как бы вывернутая наизнанку. В июле 1969 года, его послали главным военным советником Верховного главнокомандующего – президента Абдурахмана аль Арьяни в Северный Йемен, там он и получил высшую награду страны – «Орден Мариба».
Прибыл он в Сану, столицу Йеменской Арабской республики, объявившей о строительстве социализма на своей земле, в июле 1969 года. Что называется, с корабля – на бал. Жара стояла на Аравийском полуострове – адская, под пятьдесят градусов в тени, но нужно было объезжать каждый день йеменские войска.
Правда, и войсками эту разношерстную массу бедуинов, вооруженную кто чем – старыми английскими винтовками времен британско-бурской войны, немецкими «шмайсерами», советскими ППШ, подаренными йеменцам египтянами, охотничьими винчестерами, а то и просто саблями и копьями, назвать было трудно. Понятия о тактике, о воинской дисциплине, об организации боевого порядка они, естественно, не имели никакого.
Контратакующий стек
Он лично объездил все йеменские части, расположенные на границах республики, провел рекогносцировку «своих войск», войск противника, даже поучаствовал в одной из боевых стычек. Было это у реки Мая-Айн, на гористом плато, граничившим с Саудовской Аравией. Советский генерал, без знаков отличия, в хлопковой белесого цвета «тропической» форме – панама, рубашка с короткими рукавами и брюки навыпуск, в солнцезащитных черных очках, повыгонял из пещер бойцов йеменского пехотного батальона, выстроил их на солнцепеке, проверяя наличие оружия, боеприпасов, продуктов питания…
Вдруг от горизонта в их сторону понеслось какое-то песчаное облако, раздались отдельные винтовочно-автоматные выстрелы, по рации донеслись крики: «Саудиты, наступают! На верблюдах!» Йеменское «войско» тут же бросилось в рассыпную, попряталось по пещерам, по щелям, притихло, как будто его тут и не было. Брюхов остался на плато – один, как перст.
— А ну, вперед, — закричал Брюхов. – Капитан Халед, лейтенанты Азим, Джафар, Магомед построить батальон поротно, оружие – к бою, короткими очередями – пли!
Никто даже не пошевелился.
Он, без оружия, взмахнул стеком, как саблей, и бросился вперед, на скачущую лавину саудитов. За ним, обгоняя и загораживая главного военного советника республики от вражеских пуль, помчались охранники. В метрах пятидесяти от них – пыля по песку и стреляя в белый свет, как в копеечку, поднялся и пошел в контратаку беспорточный йеменский батальон.
Саудиты, не ожидая, видимо, такого отпора, где-то в полутора километрах от Брюхова вдруг на всем ходу развернулись и поскакали назад.
Генерал вспоминает сейчас, что здорово выделялся из тогдашних йеменских офицеров своей смелостью и смекалкой командир танкового батальона на Т-34 капитан Али Абдала Салех. Кто мог подумать тогда, что этот улыбчивый и старательный паренек станет потом маршалом Йеменской Арабской республики и президентом Йемена?!
Брюхов организовал первый официальный визит партийно-правительственной делегации Йемена в Советский Союз.
— Не надо просить, чтобы все оружие вам поставляли бесплатно, — советовал премьер-министру Муксину аль Айни генерал Брюхов. – Пообещайте, что хотя бы треть оружия возьмете в кредит.
— Какой кредит? – возмутился Айни. – Старший брат должен все отдавать младшему брату бескорыстно. Мы первая страна в арабском мире, которая строит социализм. Вы – богатые, мы – бедные. Надо делиться.
— Но Москва и так делится. Строит вам дороги, больницы, морской порт в Ходейде, помогает искать нефть – где ей найти деньги на все?
Но йеменцы его не слушали.
Пыл их охладил председатель президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Он наотрез отказался подписывать заявки йеменцев на поставку боевой техники без предоставления кредита. Это сделал вместо него Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев.
«Подарил» Йемену пять тысяч автоматов Калашникова, несколько дивизионов 122 мм гаубиц, полтора десятка реактивных систем залпового огня БМ-14 «Катюш», много другой техники и даже несколько десятков тысяч экземпляров военной формы. Только за то, что Абдурахман аль Арьяни пообещал ему создать в стране коммунистическую партию. Партии такой в Йемене так и не появилось.
Когда все это прибыло в страну, генерал Брюхов одел в новенькое обмундирование «свои войска», разработал и провел боевую операцию по восстановлению территориальной целостности Йеменской Арабской республики. За несколько дней север и восток страны были полностью очищены от саудовских монархистов.
…Перед возвращением на родину в октябре 1971 года генерал-майор Василий Брюхов устроил в посольстве СССР в Сане торжественный прием. На него прибыли все высшие должностные лица республики. Президент страны Абдурахман аль Арьяни вручил своему советнику высшую награду ЙАР «Орден Мариба» — пятиконечную золотую звезду, в центре которой расправляет крылья фантастическая птица. Звезда крепилась на платиновой розетке, между лучами которой так же были рассыпаны пять звезд.
— Таких орденов у нас только восемь, — сказал президент. – Перед Вами его получил президент Египта Гамаль Абдель Насер, президент Сирии Хафес Асад и лидер ливийской революции Муаммар Кадафи. Я сам такого ордена пока не имею.
А указ президента ЙАР, где было написано, что генерал-майор Василий Брюхов награждается «Орденом Мариба», начальник Генерального штаба вооруженных сил ЙАР полковник Мисвари принес в посольство СССР в Йемене через несколько дней после отлета Брюхова в Москву. Вручил его послу СССР.
— По статуту ордена полагается пожизненное содержание от правительства моей страны, — сказал он. – Сообщите, пожалуйста, номер банковского счета генерала, куда мы могли бы переводить деньги.
— Советские генералы в иностранной валюте не нуждаются, — отрезал посол. – Советское правительство достойно оплачивает их труд.
Чей он, «Орден Мариба»?
Прошло больше тридцати лет, как генерал-лейтенант в отставке Василий Брюхов надевает по праздникам на свой парадный мундир, увешанный двумя десятками советских и иностранных орденов и медалей, алую перевязь и «Орден Мариба». Пенсия у него, по сравнению со среднероссийской, довольно приличная – примерно двести пятьдесят у.е. Для восьмидесятилетнего ветерана, которого замучили болезни, в том числе и приобретенные в жарком климате Аравийского полуострова, конечно же, недостаточная. Почти вся она уходит на лекарства, да их еще и не хватает.
Друзья Брюхова обратились в посольство Йемена в Москве:
— Правда ли, что статут «Ордена Мариба» предполагает пожизненное содержание его обладателю или нет? А, если правда, то почему кавалер этого ордена генерал Василий Брюхов никогда не получал от вашего правительства ни цента?
В посольстве очень удивились такому сообщению.
— У нас нет сведений о награждении генерала Брюхова таким орденом. Покажите, пожалуйста, документы.
Но документы, видимо, так и затерялись в советском, а затем и в российском посольстве в Сане, а, может, в архивах МИДа. Их пока не нашли. Есть только орден, вот он на фотографиях генерала Василия Брюхова.
…Но, пока идет поиск пропавших документов, Василий Павлович только улыбается:
— Такая у меня, видимо, судьба – ждать свои законные награды. Хотя я никогда не жил и не служил из-за них.
Виктор ЛИТОВКИН, военный обозреватель ТАСС
