Автор: С лидером Запорожского ополчения, командиром легендарного подразделения «Троя» (воюющего с украинским фашизмом с 2014 года) Владимиром Новиковым читатели знакомы по его статьям и интервью, которые публиковала «Литературная Россия». Предлагаем вашему вниманию интервью с Новиковым, взятое по связи, что называется, «с передка» боевых действий.
— Что изменилось за эти две-три недели на фронте?
— Противник интенсивно пытается прорвать нашу оборону в сторону Старобельска, на Сватовском направлении. Им прямо очень нужно пройти на Старобельск.
— А чего они добиваются?
— Отсечь дорогу Луганск – Ровеньки.
— Как можно охарактеризовать положение в Артемовске?
— Бьются ВСУ за него, а наши уверенно освобождают город.
— Существует точка зрения, что если мы возьмем Артемовск, этот «город-ключ», он откроет дороги во все стороны, мы сможем зайти в тыл донбасской группировке ВСУ?
— Если мы возьмем Киев, это и будет знаковая ситуация, но это моя оценка. А ключ там, ключ здесь, это региональные задачи.
— А как вы видите текущее положение в целом, мы по-тихонечку берем верх?
— Сейчас идет тактическая позиционная война с прощупыванием слабых мест друг-друга и накопление резервов и сил с обеих сторон.
— Обе стороны готовятся к наступлению?
— Скорее всего не к наступлению, я бы сказал, противостоянию, которое укажет то место, где будет что-то проломлено в обороне противника. Украинская сторона надеется, что она возьмет Мелитополь, то есть будет идти со стороны Орехова, Запорожского направления. Им надо закрепиться на Херсонщине, укрепиться на Одесском направлении, речь идет о Криворожско-Одесской группировке. Они хотят укрепить Николаев, то есть обустроить свои морские пути и логистику по суше из Николаева и Одессы. Им нужно в конце-концов «доделать» Херсон по левому берегу Днепра, но это пока маловероятно. Они будут не столько форсировать Днепр, сколько обжимать с Запорожья, со стороны Одессы.
— Кто вам противостоит – тероборонщики, или серьзные войска?
— На нашем направлении ВСУ бросило все подряд, кроме теробороны. ВСУшники, поляки-наемники, различные ЧВК, что-то под чем-то замаскированное. Всех их не рассортируешь. Я могу так сказать, на Сватовском направлении идет битва спецназа. С той стороны воюют квалифицированные бойцы, и с нашей стороны тоже. На Херсонском направлении больше обычных ВСУ, на Донецком направлении ВСУ в чистом виде, здесь сил немножко меньше, но они более квалифицированные, есть все признаки подразделений сил специального назначения, можно сказать.
— Но это ваше, Сватовское направление?
— Да.
— По боеприпасам всего хватает?
— У нас да. У них тоже. Идет круглосуточная работа, встречная работа артиллерии.
— О количестве выпущенных снарядов за сутки, там какие-то астрономические цифры.
— Я не считал, я не знаю. Это вопрос больше к тем, кто занимается статистикой. Но «летит» нормально, никто не экономит снаряды и мины. И мы не экономим.
— Они в основном работают с американских гаубиц М-777, или у них еще остались советские гаубицы 152 мм?
— Советские Д-20, Д-30 у них еще есть. В изобилии 120-мм миномеры. Американские гаубицы они используют в основном для высокоточной работы, более качественной. А когда работают массированно по площадям – из отечественной артиллерии.
— Что можно сказать о точности артиллерии нашей и противника и об интенсивности боев?
— Да примерно сопоставимо. Все индивидуально, у кого-то где-то лучше, у кого-то хуже, здесь присутствует человеческий фактор. Я не сторонник говорить так, как говорят ВСУшники: «Да, там алкоголики русские!» а наши говорят: «Там хохлы-дебилы и идиоты!» Нет. Одна нация, одна школа и все остальное, тем более, что артиллерийские школы на Украине всегда были на высоте.
Мы сейчас пытаемся Новоселовское освободить, так бои идут прямо за каждый метр. Да, медленно и уверенно продвигаемся, но это дается не легко.
— А освобождение вашего родного города Запорожье, оно пока еще в далекой перспективе?
— Все будет зависеть от волевых решений Верховного командования.
— С приходом новых мобилизованных «дырки» в обороне все заткнуты, вторая линия обороны укрепилась?
— Они постепенно вливаются в войска и становится полегче оборону держать. У противника сил в разы больше, то есть людской силы, они ее не экономят. У них постоянная мобилизация, все-таки большая страна с огромными людскими ресурсами.
— В разы больше – это в три-пять раз, или еще больше?
— Трудно сказать, на разных участках боевого противостояния по-разному.
— Пленные сдаются у вас?
— Нет. Нам пленные не сдавались, не сдаются и сдаваться не будут…
— Снайперские дуэли ведутся на передовой?
— У нас это просто работа наших снайперов. Бывает, что кто-то из них постреливает, не сильно, но мы с ними успешно боремся.
— По калибру 5.45 можете что-то сказать. Пуля берет бронежилеты?
— Бронежилет никакой калибр не берет, и 7.62 тоже не берет. И СВД не берет. Рельса рельсой, а керамическая плита – это керамическая плита. Вы прекрасно видите площадь человека и площадь плиты «броника». Что все пытаются кого-то убить через плиту? Никакой снайпер не будет в плиту стрелять, он возьмет чуть ниже, плита заканчивается в районе пупа, а все, что ниже, все доступно. Если противник в укрытии, там есть куда ему попасть, чтобы плита не помогла. Если немножко повернулся, у него открывается межплитное пространство. Для снайперов это не проблема. Бронежилет работает только в стрелковом бою и противоосколочном. Там должна быть хорошая площадь противосоколочной балличтической защиты. Сбоку плита не нужна, только чтобы кевлар был. Кевлар держит основную массу осколков, это точно.
— Каковы запасы бронетехники у ВСУ?
— Сложно сказать. На нашем участке появляется бронетехника, мы ее переодически сжигаем. Что-то новое иногда прибывает на линию соприкосновения.
— Другими словами, идет накопление сил с обеих сторон, прощупывания друг-друга, они не отказались от идеи идти в наступление?
— Они готовятся к наступлению, проблема была в грязи, ждут подмораживая грунта. Заметно, как они проводят разведку боем, артиллерия пытается разминировать минные поля. Мы это видим и тоже без дела не сидим. Как в шахматах, в начале партии игроки начинают раставлять на поле фигуры, там, здесь, нет прямых столкновений, но фигуры двигают. Пока не происходит уничтожение фигур, но идет их растановка на шахматной доске. Сейчас примерно тоже самое – разведка боем, но группами до роты.
— А фиксируются проходы ДРГ на нашу территорию?
— Я точно не знаю, но во всяком случае в Белгородскую область проходят. Это мое мнение, я думаю, что это не столько ДРГ, сколько разведку проводят.
— Чего нам ждать к Новому году от ВСУ?
— Я думаю, когда морозы ударят, ВСУ потихоньку будут начинать. Главная проблема в том, что сейчас ничего проехать не может. Вполне реально, что после 20 декабря начнется значительная активизация ситуации.
— И в каком направлении возможно наступление ВСУ?
— Я думаю, что на нашем направлении пойдут, на Запорожском направлении пойдут в сторону Мелитополя, будут пытаться в районе Одессы, Николаева и Херсона что-то делать. Это мои предположения.
Мы готовимся к снегу, нам шьют маскхалаты. Нам люди, волонтеры очень сильно помогают. Если бы не они, нам было бы намного сложнее. С едой нормально, никто не голодает, продукты привозят волонтеры. Дроны тоже есть, скажем так – необходимый минимум есть, но хотелось бы больше.
— Сколько времени дрон служит на войне?
— Статистики такой нет. Дрон может служить один день, а может и месяцами работать. Им поставляют хорошие западные системы РЭБа, которые дроны просто «сносят». Есть моменты, как с этим бороться, да и не везде у противника есть эти системы.
— Можно еще добавить что-то к ситуации на фронте, охарактеризовать ее?
— Мы находимся в такой ситуации, когда нам нужна только победа. Жалеть кого-то – это не наши методы. Я абсолютно и полностью поддерживаю генерала Суровикина. Я считаю, что противник должен быть ликвидирован. Надо уничтожать его инфраструктуру – энергетику, связь, коммуникации, экономику. А с мирным населением – не хочешь уезжать из зоны боев, ну, сиди, страдай. Как воевать в населенных пунктах? По-любому, если ты сидишь в подвале, тебе что-нибудь прилетит.
Мы воюем, и противник хочет нас уничтожить. Как может, так и воюет. Поэтому и обстреляли тогда аэродром под Энгельсом. Соответственно мы должны придумать все, что мы можем для его уничтожения. Почему мы должны действовать полумерами, а противник может действовать как хочет. Если о нас говорят, что мы первая, или вторая армия в мире, так давайте этому соответствовать.
— Они пытаются с вами разговаривать по рации на фронте?
— Нет, мы по открытым каналам не разговариваем. Зашифрованная связь, поэтому с врагом не поговоришь. Обычные открытые рации не используем, потому что они сразу пеленгуются и по ним наносится удар артиллерией.
— Что скажите о качестве трофейной формы?
— Форма бывает разной, если мы говорим о каких-нибудь голодранцах, то это одно. Если говорим о том, в чем «Троя» экипирована, то нет. Нас пропасть разделяет. У нас все лучшее, все зависит от командира. Я живу тем, чтобы у меня личный состав был одет, обут, сыт, жив и здоров. Поэтому я не стесняюсь просить людей, которые мне помогают. Ради своих людей я готов на все.
Я надеюсь, что когда мороз скует землю, мы получим волевые решения, надо все стереть к чертовой матери. И понесется, мы всех уничтожим. Отпразднуем победу, Украина станет добрым государством, каким она была. Всю бандеровщину, весь нацизм надо уничтожить под корень, потому что мириться с ними – это преступление, надеяться, что они разойдутся по домам – это идиотизм. Я буду воевать до нашей победы. Нужно интенсифицировать происходящее, применить тяжелое вооружение и, не оглядываясь на мировое сообщество, достичь поставленных целей в интересах Российской Федерации.
Беседу записал Алексей БОРЗЕНКО
