Автор: Организаторы акции «Бессмертный полк» решили отказаться от традиционного формата шествия в 2023 году. Пресс-секретарь движения Ольга Байбулова пояснила: «Как такового формата привычного (шествия) не будет. Это связано с вопросами безопасности при таких массовых скоплениях людей. Традиционный формат решили расширить до того, чтобы в течение всего дня мы чтили память героев», – заявила она. –
В этом году было решено «пойти шире», уйдя от формата одной площади и одной улицы. Один из предложенных новых форматов – «Бессмертный полк» для автомобилистов. В рамках него водители смогут разместить фото ветеранов и, по желанию, информацию об их подвигах и наградах на задних или боковых стёклах машин».
Помимо этого, люди по всей стране при возложении цветов к памятникам героев Отечественной войны, несут портреты своих предков, творцов Великой Победы. Присутствуют их портреты и на торжественных мероприятиях, посвящённых разгрому фашизма.
И, возможно, этот «Бессмертный полк» будет ещё более многолюдным.
От редакции «ЛР»:
С коллегами мы разминулись. Договорились встретиться в 15:00 на ст. метро «Тверская», у перехода на «Пушкинскую», но, как оказалось, эскалаторы работали только на выход, и наши друзья спуститься на станцию не смогли, а телефонные звонки почему-то не пробивались. Пришлось вливаться в строй «Бессмертного полка» и идти раздельно. Но раздельно ли?
Задаю себе этот вопрос и тут же понимаю, что раздельно в этом строю не шёл никто. Такого единства и сплочённости москвичей и гостей столицы, такого людского потока, нет, даже не потока, а половодья по Тверской я не видел, наверное, никогда. Даже во время первомайских и октябрьских демонстраций в советские времена.
Помню, за три года учёбы в военной академии нам, слушателям-«недомеркам», то есть тем, кто по росту не подошёл для парадной коробки вуза, регулярно приказывали переодеться в «гражданку» и выходить на демонстрацию трудящихся вместе с районной колонной. Обязательно пройти через Красную площадь, мимо членов Политбюро ЦК КПСС. Ни при какой погоде не отказываться от транспарантов и красочных лозунгов, которые предложит нести райком партии или профсоюзный комитет.
И мы, люди военные и, естественно, дисциплинированные, безусловно, выполняли распоряжение начальства. Тем более, что один из факультетских офицеров стоял в пункте нашего сбора у ст. метро «Баррикадная» и отмечал в своём блокноте, кто пришёл, а кто сачканул. Он же проверял – все ли дошли в праздничной колонне до Москворецкого моста или не все. Видел, аналогичная картина была и в профсоюзных рядах. Хотя, может, и не так жёстко, как у нас. Но, думаю, там тоже отвертеться от участия в демонстрации без уважительных причин не мог никто, – ему бы это при случае вспомнили.
Но что изменилось?
Почему так стремятся люди встать в строй «Бессмертного полка»? Туда ведь никто никого не гонит, что называется, палкой. Не заставляют идти ни профсоюзы, ни райкомы, ни начальники. От нахождения или отсутствия в нём не зависят ни зарплата, ни путёвка в санаторий, ни продвижение по службе, ни перспектива получить бесплатно служебную квартиру, ни возможность нарваться на выговор. Так что нас заставляет туда идти? Не только ветеранов, мужчин и женщин среднего возраста, но и очень молодых. Даже с детскими колясками и малышами на материнских-отцовских плечах. Представителей самых разных профессий и самого разного достатка.
Достаточно увидеть портреты родственников над их головами – сделанные кустарным способом, просто наклеенные на картонку или заказанные в фотомастерских, закатанные в заводского изготовления рамки и даже в снятые со стены картины, написанные маслом, чтобы понять: люди стремятся в «Бессмертный полк» только по одной причине – их позвало туда сердце, непреходящая благодарная память о фронтовиках и тружениках тыла – их родных и близких. Дедушкам и бабушкам, отцам и матерям, дядям и тётям – всем тем, кто выстоял в той страшной войне и после неё, кто отдал свою жизнь и здоровье, чтобы не только защитить от врага родную землю, но и для того, чтобы спасти их семьи, не дать прерваться их роду и фамилии. А ещё, наверное, потому, что им очень хотелось, чтобы их отец, дед, бабушка или мать, которые, может быть, никогда не участвовали в параде на главной площади страны, прошли по ней, прошагали в этот торжественный День Победы, пусть даже на руках своих детей и внуков.
В колонне «Бессмертного полка» по Тверской улице столицы автор этих строк шёл вместе со своим младшим сыном (старший был на работе) не как военный журналист и не как полковник в отставке. А просто как сын отца-фронтовика, который не мог не встать в общий строй благодарных потомков.
Так случилось, о чём я очень жалею, что мне не приходилось слышать рассказы отца о войне. Он не любил о ней вспоминать, да и я по мальчишескому недомыслию не пытался его о ней расспрашивать. А когда созрел для таких разговоров, его уже не было.
Я знаю, мой отец – Николай Михайлович Литовкин, родившийся 4 ноября 1917 года в чувашском селе Порецкое, окончил там учительский техникум, а затем московский педагогический институт, получил диплом преподавателя математики и физики. Там же училась и моя мать, получившая диплом учителя физики и немецкого языка. Они поженились перед выпуском, как раз накануне войны. Она уехала в эвакуацию, а он окончил курсы лётчиков-штурманов и воевал в Заполярье на самолётах-торпедоносцах.
Награждён орденами Отечественной войны, ещё с планкой, и Красной Звезды, медалями «За освобождение Советского Заполярья» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Его самолёт был сбит, его ранило, а экипаж, замерзающий в резиновой лодке в Баренцевом море, подобрала советская подводная лодка, которая на их счастье, оказалась в районе падения торпедоносца. Она отвезла их в госпиталь в посёлке Белушья губа на Новой Земле. Моя мама отправилась к нему туда в сорок четвёртом из Ашхабада, через всю страну. Не представляю, как она смогла это сделать. На архипелаг и сегодня, в мирное время, просто так не попасть. А то во время – поверить невозможно. Но такое случилось.
В сорок пятом родился я. В сорок шестом умерла моя мама. Отец был направлен на курсы «СМЕРШ». Сначала служил в советской оккупационной зоне в Германии, потом в Баку, где уволился из органов и женился на женщине, которая заменила мне родную мать и вырастила меня. Ни её, ни его уже нет на этом свете. Отец умер в 53 года от рака. Его могилу, как и всё городское христианское кладбище, в девяностых годах прошлого века раскатали бульдозерами. Понятно, почему мы с сыном не могли не встать в строй «Бессмертного полка» и не пронести его портрет по Красной площади мимо Кремля.
Думаю, что такая же или похожая история была у каждого из 700 тысяч москвичей и гостей столицы, кто шёл впереди нас, рядом с нами или впереди. Люди несли с собой не только портреты родных и близких, не только рассказ об их военном и гражданском подвиге, как это сделала, к примеру, редакция моей газеты, которая пронесла портреты своих корреспондентов, погибших на фронтах Великой Отечественной, но и судьбы своих семей, своё преклонение перед старшими поколениями, спасшими нашу и не только нашу страну от фашистского нашествия, поднявших её из руин, сделавших её ведущей державой мира, подаривших нам новую трудную, но неподвластную никому, кроме нас самих, счастливую жизнь. И эту неоплатную благодарность им мы несём в своём сердце и памяти, в своих делах, которые должны и будем очень стараться, чтобы они стали достойными победителей Великой Отечественной – наших отцов и дедов.
Два с половиной часа мы шли с сыном вместе со всеми в строю «Бессмертного полка». От Пушкинской площади через Красную площадь до Москворецкого моста. Электронные часы, подаренные мне детьми накануне майских праздников, показали цифру – 7288 шагов. Для меня это дорога памяти и благодарности отцу, деду моих дочери и сыновей, его правнуков и его непобеждённому поколению.
Виктор ЛИТОВКИН
ДЕД И ВНУК Он ушёл средь первых ополченцев, Чтобы защитить Москву собой, Не убил он никого из немцев, – Стал последним самый первый бой. А в степях российского Донбасса В наше время, уж который год, Внук – боец элитного спецназа – Вновь с нацизмом трудный бой ведёт. Он от смерти, как заговорённый, Сколько б ни летало пуль вокруг, На груди, боями опалённой, Дедов фотоснимок носит внук. С коих пор воюют два солдата… Сколько ж воевать ещё им лет?.. Много недобитков-супостатов Внуку передал в наследство дед.
Игорь ВИТЮК,
секретарь Союза писателей России, г. Пушкино Московской обл.
