Автор: Как Сергея Сибирцева можно отнести к литературе внемейнстримовой, находящейся вне рамок обыденности и ординарности, так и Андрея Щербака-Жукова можно отнести к той литературе, для которой характерны забота о читателе, глубокое уважение, к слову, и предмету. Современная литература редко когда может похвастаться подобными качествами. И это наряду с ироничностью, иногда – светлой и теплой дурашливостью.
Замечательно сказал о творчестве Щербака-Жукова писатель Геннадий Прашкевич: «Всегда интересно (и полезно) вчитываться в тексты нестандартные, сохраняющие связь с традициями литературы и в то же время отмеченные привлекательной необычностью». Ключевое слово в этом метком определении – «необычность».
Именно необычность, неординарность является отличительной чертой творчества Андрея Щербака-Жукова. И это относится как к его прозе, так и к поэзии. «Прозаик Щербак-Жуков остается поэтом» — в этом оригинальность его произведений. Достаточно прочитать лишь пару его рассказов (точнее – поэтических новелл), чтобы почувствовать и прочувствовать эту оригинальность. Но не отталкивающую, как это иногда бывает у некоторых авторов-новаторов, а напротив – привлекательную, завораживающую, располагающую к доверию автору. Полному доверию. И через это дружеское, доверительное, можно даже сказать интимное общение Андрей Щербак-Жуков погружает читателя в иную, светлую, и, быть может, даже немного сказочную (для сегодняшнего дня и современного бытия) реальность. Но реальность эта не «где-то там за недосягаемым горизонтом событий», она именно что здесь, рядом, открыта каждому человеку, который только пожелает допустить ее существование.
В этом и заключается метафизический реализм Андрея Щербака-Жукова. И этим он отличается от того сурового метафизического реализма, рожденного Вселенной Мамлеева, в котором, чтобы почувствовать Бытие иное нужно выйти за рамки Бытия обыденного, используя при этом зачастую весьма нетривиальные способы. Метафизический реализм Андрея Щербака-Жукова именно что светлый. Романтический.
«Я бы назвал его не просто замечательным литературным деятелем, но хорошим русским словом «многостаночник». — так сказал об Андрее Щербаке-Жукове Сергей Сибирцев, создатель и председатель Клуба Метафизического реализма, большим другом которого долгое время является Андрей Щербак-Жуков, желая подчеркнуть многогранность таланта своего друга. «Андрей не только замечательный писатель-прозаик, но и замечательный поэт, литературный аналитик и литературный критик» – также отметил Сергей Сибирцев.
По словам доктора философских наук, профессора, поэта и писателя Петра Калитина «Андрей, может быть, сам того не желая, формирует новую русскую литературу. <…> И вот Андрей Щербак-Жуков стоит у порога той принципиально новой литературы, которая не будет неким занятием или профессией – она будет образом жизни». В случае с Андреем Щербаком-Жуковым так оно и есть.
Кроме того, хочется отметить еще и оптимистичность этого неординарного автора. И этой оптимистичностью, надеждой на лучшее он наполняет все свои произведения, как поэтические, так и прозаические.
Именно в глубокой и искренней вере в человеческую доброту заключается свет, тепло и исцеляющее значение его произведений. Некий другой мир, создаваемый автором в своих произведениях, позволяет человеку как-то по-другому взглянуть на себя, на какие-то свои ценности и взгляды, и может быть, измениться в лучшую сторону. Это отметил поэт Всеволод Емелин, выступая на творческом вечере Андрея Щербака-Жукова: «Когда поэты пишут стихи, то они в большинстве своем думаю о себе, а Андрей в первую очередь думает о читателе. И в этом смысле Андрей – поэт уникальный».[1] Эту уникальную черту отметил и Сергей Сибирцев: «Общение иных авторов с читателем (в особенности это касается авторов-метафизиков) зачастую жестко, беспощадно. Общение с читателем Андрея Щербака-Жукова – это глубокий и интимный процесс, это своего рода мистерия, мистерия света». [2] В первую очередь, это, конечно же заслуга особого таланта этого автора, этого сияющего дара, затем – врожденной интеллигентности самого Андрея Щербака-Жукова, именно той интеллигентности, которая, по замечанию писателя Анатолия Лютенко, «позволяет писать, не допуская фальши».
Интересно отметить, что у Андрея Щербака-Жукова есть весьма любопытная литературная специализация: он – поэт-анималист. У него прекрасно выходят стихи о животных, все знают его стихи про птеродактиля, про тюленя, про лося и трех котят, про хомяка, сурка и шиншиллу.
О поэтическом даре Андрея очень красиво и красочно высказалась Ольга Муравич, поэт, писатель, психолог и адвокат, посвятив писателю целую мини-поэму, отрывок из которой мы с радостью здесь приводим: «Андрей Щербак-Жуков, создавая новые нейронные связи, выстраивая для нас спасительные аксоны, соединяет несоединимое – тюленей и пельменей. Подобно Хармсу, Э.Лиру, он складывает стихи, словно детские кубики, затем предлагает нам повернуть детский калейдоскоп и в сияющем сказочном многоцветье увидеть радость Бытия, те самые новые нейронные связи, создаваемые на базе старых, распадающихся, ибо невозможно начать жить по-новому, продолжая действовать и мыслить старыми схемами… Поэтому его поэзия – для взрослых детей – немного хулиганская, чуть шкодная, иногда дерзкая, подчас задиристая, но в итоге — поэзия доброго человека, тееплая и такая жизнеутверждающая!»[3]
Продолжая тему метафизичности произведений писателя, отметим, что многие (да практически все) произведения Андрея Щербака-Жукова заставляют читателя задуматься, заглянуть внутрь себя, задать себе важные для каждого вопросы… В этом плане хотелось бы особо отметить новеллу «Седьмой принц королевства Юм». Написанная как сказка, тем не менее, она, с одной стороны, ставит перед читателем столь серьезные и глубокие вопросы, что характеризует ее как истинно метафизическое произведение, а с другой стороны – ставит читателя перед глубоким и философским пророчеством.
Новелла «Седьмой принц королевства Юм» — это пророческое откровение, своей точностью, искренностью и одновременно болью и трепетом сострадания пронзающее душу и изменяющее ее. Основная мысль новеллы – с Великой Тьмой, с «Воплощением Зла, впервые пришедшего в этот мир», нельзя бороться только с помощью силы, которая также является одним из воплощений ярости пусть даже и благородной. Тьма питается силой борющейся с ней силы, и неизменно побеждает.
«Я посмотрел и увидел в ее глубине шесть силуэтов: это были бойцы, убившие всех моих братьев и сестер. Они были живы, они глумились и корчили рожи, и уже невозможно было понять, кто из них тот, кого позднее певцы прозвали Темным Демоном, а мыслители – Воплощением Зла, впервые пришедшего в этот мир».[4]
Но Тьма, сколь бы сильной и могущественной она ни была, оказывается бессильна перед духовной чистотой, светом, любовью, милосердием… Седьмой принц обладал именно этими качествами, и именно их он противопоставил жестокому и кровожадному Злу. «Я достал из походного мешка свои кисти и обмакнул их в яркие краски дня. Я широко взмахнул рукой и нарисовал прямо перед собой ограду. Темная муть ткнулась в нее, уперлась и сразу же откатилась назад. <…> Едва заметная для глаз, она была непреодолима только для темной мути. Потому что в эту ограду влилась горячая сила солнечного света. <…> Так билась она весь день, и с каждым ударом силы ее слабели… <…> Когда же последний луч солнца скрылся за горизонтом, и моя ограда рухнула, я достал свою флейту. Я поймал тональность лунного света и сыграл ей в унисон. <…> Я увидел перед собою прозрачную сеть. Она была сплетена из лунных звуков. <…> Она была непреодолима только для темной мути».[5]
Но чем величественнее была победа Седьмого принца, тем страшнее было проклятье Великой Тьмы: «Ты меня победил… Но дорого же обойдется тебе эта победа! <…> Дело в том, что страшен не сам мой приход, а уже одно его ожидание. Часть меня осталась в сердцах людей, они сами ее вскормили и взлелеяли. Теперь они по-другому видят, по-другому чувствуют, другого хотят… Ты – победитель; но ты уже чужд этому миру, ты ему больше не нужен. Это и есть мое проклятье! <…> Ты будешь жить вечно и будешь вечно страдать, глядя на то, что стало с миром, который был когда-то твоим, с миром, который ты спас от меня. Да., он не стал моим, но и твоим он уже никогда не будет».[6]
Да, это страшное проклятье, и это крест. Крест, смиренно принимаемый. Крест любого Творца, стремящегося подарить жестокому миру «горячую силу солнечного света» и защитить его сетью, «сплетенной из лунных звуков». И страдания, на которые обрекла Тьма Седьмого принца – это глубокая скорбь, рожденная глубокой любовью и глубоким состраданием к миру, в сердце которого засели острыми осколками кусочки Тьмы, от которых он не хочет избавляться. Как тонко, как чутко и проникновенно описывает это автор! И по зловещей иронии времени ли, судьбы ли, настоящее время, как ни горько и ни больно это сознавать и признавать, с точностью воплощает события этой новеллы. И именно в этом и заключается ее глубокое метафизическое пророчество. Но найдётся ли вновь Седьмой принц, который спасет сегодняшний мир с помощью доброты, света и милосердия?! А точнее – достоин ли современный мир такого Седьмого принца? Как и Андрей Щербак-Жуков, хочется верить, что да…
Не только поэт, но еще и еще и литературный критик, «газетчик» — заместитель ответственного редактора литературного приложения «Независимой Газеты» «ExLibris», писатель-фантаст, педагог – он учит молодых начинающих литераторов и «ставит им перо», член конкурсных комиссий многочисленных литературных фестивалей и конкурсов, он автор многих книг – все это о нём, об Андрее Щербаке-Жукове.
И в этом году неординарный писатель Андрей Щербак-Жуков отмечает свой юбилей – 55 лет. Цифра, хоть и не круглая, но весьма уважаемая. Поздравить юбиляра пришли писатели, учёные, люди театра и кино. Отмечалась «некруглая, но уважаемая дата» в не менее уважаемом, можно сказать, даже легендарном Нижнем буфете Центрального Дома Литераторов – место, поистине знаковое для многих «тружеников пера».
Кто собрался поздравлять юбиляра? О, публика была интересная. Конечно же были поэты, один из ярчайших поэтов современности Всеволод Емелин, поэт Евгений Лесин (он еще и ответственный редактор «ExLibris»), рок-поэт, лидер группы «Апология» Сергей Морозов. Конечно же, присутствовали (и поздравляли юбиляра, естественно) люди из мира фантастики – писатели Владимир Васильев, Виктория Балашова, фотохудожник Кирилл Судаков, культуртрегер Ирина Кулагина, критик, поэт, музыкант Евгений Харитонов, критик, редактор Сергей Шикарев, начинающие авторы Геннадий Лямцев и Максим Черепанов. Были люди из мира театра – поздравлять юбиляра пришел писатель и драматург Николай Железняк, работавший в театре Сатиры, в театре под управлением Армена Джигарханяна, в театре «Глас».
Пришли поздравлять поэта писатели-члены Клуба Метафизического реализма — писатель и поэт Ольга Муравич, писатель, поэт, литературный критик, доктор философских наук Петр Калитин, Дмитрий Нутриенко, писатель, критик, проректор литинститута Сергей Дмитренко, поэт и культуртрегер Юрий Цветков. И просто друзья Андрея Игорь Борисенко и Алексей Лукьянов с супругой и дочкой…
Кроме возглавляющего много лет «ExLibris» Евгения Лесина на вечере были члены редакции «ExLibris» и постоянные авторы Сергей Шулаков, Марианна Власова и Ольга Камарго. Очень жаль, что на вечере Евгений Лесин и Всеволод Емелин не читали своих стихов – услышать их стихи в авторском исполнении всегда большая удача.
Изрядно оживили литературные разговоры ученые. Все-таки у ученых несколько свой взгляд на мир на проблемы. Заведующий кафедрой нанотехнологий национального университета МИСИС (Московский Институт Стали и Сплавов) Денис Кузнецов в своем поздравлении поднял интересную тему. Во времена социализма весьма популярны были совместные встречи ученых и творческой интеллигенции. Кое-кто помнит, как театр на Таганке дружил с Центром Ядерных Исследований в Дубне, и как во время совместных вечеров-капустников актеры стали подначивать физиков, создающих новые элементы и ломающих голову, как новые элементы называть, переименовать окружающую нас флору во Флёру – в честь академика Флёрова, директора Объединенного института Ядерных исследований.
Как престижно во времена оные среди актеров и писателей, если их приглашали выступить, а потом и подружиться с учеными физфака МГУ! А на биофаке МГУ стихийно образовалась своя школа авторской бардовской песни. В МГУ создателями бардовской песни были доктора наук Ген Шангин-Березовский, Александр Дулов, Дмитрий Сухарев (Сахаров), кандидат наук Сергей Никитин.
Ученые понимают поэтов и писателей, а поэты, писатели и актеры понимают ученых. Присутствующим на вечере поэта Щербака-Жукова эти мысли очень понравились. Оценил их и руководитель литературного приложения «ExLibris» «Независимой Газеты» Евгений Лесин, почти что трижды кончивший Национальный Университет МИСИС. Мысль-то попробовать устраивать вечера – совместные встречи поэтов, писателей и деятелей театра с учеными, и по возможности прямо в университетах -плодотворна.
А еще присутствующие на вечере попросили юбиляра почитать стихи – в неформальной обстановке. И это было очень кстати, потому что, вероятно, и нет большей награды для поэта, чем читать свои стихи товарищам.
И Андрей начал читать стихи. Сначала его попросили прочитать стихи про шиншиллу, потом он читал про одного тюленя, который варил один пельмень, а потом его попросили прочитать из старого – про пиво: «Колыхая на весу, в сумке я баллон несу…». В завершение поэт рассказал про дебютную премьеру этого стиха про пиво в Краснодаре, как наутро после поэтического вечера краснодарские газеты вышли с очерками «Пиво лучше ядерной войны! Так считает московский поэт Андрей Щербак-Жуков».
И завершить этот очерк хотелось бы лирическо-ироническим с оттенком легкой грусти произведением Андрея Щербака-Жукова.
То ли ели, то ли пили, То ли дождик, то ли снег; Вспоминаю, как качели Начинали свой разбег. Было время, были люди – Синий глаз и красный рот. Нас таких уже не будет – Всё теперь наоборот. Красен глаз, а губы сини, А в бородке белизна. Вверх ногами – флаг России, А она у нас одна. Да и мы теперь другие, И маячит вдалеке За тоской по ностальгии Ностальгия по тоске. В сапогах ли по паркету, Босиком ли по росе – Были мы, да больше нету, Были мы – да вышли все. То ли рыбы приходили, То ли птицы плыли к нам… Трали-вали, тили-тили, Шышел-мышел – Трам-пам-пам.
На сём всё. И запомните, дорогие читатели: все идет к лучшему!
Корнелия ОРЛОВА, Андрей ЮРКОВ
[1] Процитировано по материалам из личного архива автора
[2] Процитировано по материалам из личного архива автора
[3] Процитировано по материалам из личного архива автора
[4] Щербак-Жуков А.В. Виртуальный Пьеро. Рассказы разных лет и настроений. М., 2015, с. 161
[5] Щербак-Жуков А.В. Виртуальный Пьеро. Рассказы разных лет и настроений. М., 2015, с. 162 — 163
[6] Там же, с.164
Автор, безусловно, одаренный и неординарный. В книге «Один тюлень — один пельмень» 2021 года выпуска, которая показана на фото, есть особенно интересные сказки (к примеру, про Дон Кихота) и миниатюры «АЩеЖуковки в прозе». Однако в самой книге слишком много орфографических и пунктуационных ошибок, сэкономили на редакторе. Для примера, в сказке про Дон Кихота написано: «Одел дон Кихот на голову медный тазик», а надо надел на голову медный тазик. То есть допустил ту же ошибку, что и главная героиня фильма «Ирония судьбы или с лёгким паром», которая по сюжету была учительницей русского языка и литературы.
та реализм-то метафизический 😉 к нему неприменимы законы обыкновенного правописания… что нам кажется ошибкой — в надфизическом «эфире» вовсе не ошибка. и одел/надел — не дуализм, но удализм (от слова «удаль») — я-то Мамлеева, папашу этого «чудо»-направления, вообще бы внёс в список врагов народа и словесности (и недаром разок разлили винище на стол Мамлеевых — в 2014-м было дело), но… плюрализьма редакторская не велит!
А то, может, так специально сделано. «Я — художник, я так вижу!» 😉